В пятое воскресенье Великого поста Церковь празднует память преподобной Марии Египетской, святой подвижницы, которая является образом глубокого искреннего покаяния, приносящего великий плод.
Вы все помните ее житие. Помните, что юность ее прошла в беспутстве, что она была блудницей, куртизанкой, падшей женщиной в большом развращенном городе в Египте, что она стала святой из великой грешницы. Но, несмотря на такой образ жизни, в сердце Марии, наверное, была какая-то искра Божия, притягивающая ее к Богу. Она не понимала, что живет не так, как требует заповедь Господня, не так, как требует совесть. Она считала, что никому не приносит зла.
Однажды отправлялся большой корабль с паломниками, богомольцами в Святую Землю, и Мария решила отправиться с ними. Вначале у нее не было даже мысли, что это будет паломничество в Святые места. Она просто хотела весело провести время с людьми, которые отправлялись в путешествие на корабле.
В таком настроении она и плыла, и высадилась на берег у Яфы в Святой Земле, и вместе с толпой богомольцев отправилась в Иерусалим. Сотни и тысячи людей вереницей двигались к храму Господнему, чтобы поклониться месту, где стоял Крест Христов и гробница, куда было перенесено Пречистое Тело Господа.
Шли купцы, князья, воины, горожане, крестьяне — люди разных народов, говорящие на многих языках. И вся эта пестрая многоликая толпа вливалась в храм Воскресения. И Мария шла с ними… Но, когда она подошла к воротам, какая-то сила оттеснила ее и не дала ей войти. Сначала она думала что просто толпа мешает ей попасть внутрь, но потом убедилась, что все люди, мужчины и женщины, которые шли рядом с ней, в конце концов вошли в церковь, а она все время остается за порогом. Так прошло десять минут, полчаса, час — какая-то незримая сила не пускала ее в храм.
В этот момент все и произошло в ней: она поняла, что недостойна переступить порог Дома Божия, что Господь загородил ей путь. И с этого времени начинается ее жизнь в покаянии.
Мария полностью изменила свой образ жизни и осталась в Святой Земле, чтобы искупить свои грехи. Но невольно у вас может возникнуть вопрос: почему именно эту женщину Господь таким удивительным знамением остановил, и почему Он нас с вами не останавливает? Почему туда входили толпы людей, и, наверняка, среди них были грешники, быть может, гораздо большие, чем эта бедная египетская куртизанка, блудница? Она, может быть, и попала в свое положение по бедности и легкомыслию. Почему она одна была остановлена? Почему Бог выбрал ее? Если положа руку на сердце, каждый подумает, то эта сила должна была бы и нас отбросить от порога храма, ибо и мы недостойны войти туда по своим грехам.
Прямого ответа житие нам не дает, но мы можем догадаться, в чем тут дело. Почему она избрана? Потому что, по-видимому, в этой невежественной, падшей, молодой, несчастной женщине была большая душа. Господь ее отметил, ее остановил, чтобы пробудить ее совесть. Она хотела прийти и поклониться Гробу Господню в простоте своего сердца, казалось бы, испорченного, но на самом деле, в глубине чистого. Она не просила у Бога ничего, а только хотела прийти и встать перед местом Его Голгофы. Наверное, туда пришли тысячи людей, которые молились — одни о здоровье, другие о богатстве, третьи об успехах в своих делах, четвертые молились за своих детей — у каждого человека найдется своя нужда, — а она ничего не просила, она только хотела приблизиться к Господу, и больше всего ее убило, что даже это ей было запрещено.
Это должно нас с вами привести к важной мысли. Хотя Господь повелевает нам: «Просите и дастся вам», — все-таки самое главное — это просить у Бога не даров Его, а того, чтобы Он Сам, Его Сила, Его благодать, Его любовь были с нами.
Сегодня мы в Евангелии читали, как двое учеников — незадолго до распятия, — воображая, что Господа ждут слава и почести, просили у Него, чтобы Он у Своего престола поставил и их по правую и по левую стороны. Если бы они чувствовали, что переживает в это время Господь, приближаясь к месту Своего страдания, они бы не стали к Нему обращаться с такой просьбой. Но они были заняты своими мечтами, своими желаниями и поэтому они просили. Не так ли и мы с вами, когда стоим перед Крестом Христовым, обращаемся к Господу только с тем, что нам нужно.
Каждый из вас знает, что когда у нас нет особой нужды, когда у нас все спокойно, молитва наша начинает охладевать, она еле теплится, нам надо понуждать себя встать на молитву. И, наоборот, в отчаянных обстоятельствах, в болезнях, в трудностях, в испытаниях — вот тут-то, когда гром грянул, мужик и перекрестится. Значит, нас только нужда, как оказывается, побуждает к молитве. Значит, если бы у нас было все благополучно, если бы Господь дал нам все дары, о которых обычно мечтают люди, — здоровье, успех, благополучие в семейной. жизни, в работе — мы, может быть, тогда и молиться бы не стали? Мы бы, поблагодарив Его холодно, рассеянно, быстро бы забыли об этом? Да, так бывает, и все мы знаем это по своему горькому опыту. Так бывает…
Но вот в псалме 26-м, который часто повторяем: «Господь просвещение и Спаситель мой, кого убоюсь я…», — сказано о людях, которые искали Самого Господа, потому что им уже ничего не нужно на Земле. Вот самое главное — возлюбить Господа Бога всем сердцем своим, всем помышлением своим, всею крепостию своею. «Взыщите лица моего», — говорит Господь через псалмопевца. Значит, взыщите не только даров Моих, которые Я даю вам, а взыщите Самого Меня. Любовь ко Христу есть основа нашей духовной жизни. Если этого не будет, мы будем, как язычники, которые приходят получить у своих богов то, что им сегодня нужно.
Наша молитва должна очиститься от корысти. То, что мы просим, как дитя просит у матери, так и нужно делать, но ведь дитя любит свою мать. Оно же не только тянется к руке, которая дает подарок или что-нибудь нужное. Дитя тянется к самой матери, потому что она любит его и потому что у него есть любовь к той, которая его родила и носила на руках.
И наша молитва должна быть именно такой! Не только дающую руку Господню видеть и тянуться к ней, но и Самого Господа видеть, который всегда должен быть перед нами, — как бы распятый перед нашим лицом.
протоиерей Александр Мень