В пору своей духовной молодости, на какой бы жизненный период она ни приходилась, мы входим в Церковь с решимостью и энтузиазмом. Мы готовы немедленно и сразу, здесь и сейчас свернуть горы собственных грехов. Мы намерены изменить если не весь мир, то уж по крайней мере собственную семью – стремительно и радикально. Мы уверены, что стоит только хорошенько объяснить нашим близким, как и во что мы верим, как они немедленно обратятся, покаются и в наших с ними отношениях наступит тот самый мир, о котором писал пророк Исаия: “Тогда волк будет жить вместе с ягнёнком, и барс будет лежать вместе с козлёнком; и телёнок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их” (Ис.11.6.). Что ж, и вправду, когда Бог позовёт человека и этот зов Божий перевернёт его душу, просветит разум, изменит жизнь – тогда человек готов броситься в морскую пучину без оглядки. Тогда, в пору духовной молодости, всё кажется возможным, всё кажется достижимым, и собственная святость представляется задачей ближайших недель.
Но проходят эти самые недели, проходят месяцы, проходят годы, и чем больше их проходит, тем горестнее, тем печальнее, тем безнадёжнее наши самооценки. Мы видим, что изо дня в день, от исповеди к исповеди, снова и снова нам приходится каяться всё в тех же грехах, что ежедневно и ежечасно нас терзают те же соблазны, что и десять и двадцать лет назад. Возникает ужасное, бесконечно тоскливое ощущение топтания на месте, бессмысленности усилий. Всё чаще и чаще звучит в душе холодный, ясный и спокойный, металлически-отчётливый голос: “Хватит, довольно, поиграл в церковь и будет, пора заняться серьёзными делами”.
О, мы прекрасно знаем, чей это голос! Это тот голос, который шептал Еве-Праматери: “Нет, не умрёте… но будете, как боги” (Быт.3.4,5). Это тот самый голос, который предлагал Спасителю в пустыне превратить камни в хлеб. А теперь, поскольку мы дерзнули назваться учениками Христовыми, этот голос добрался и до нас.
Он добрался до нас, он зазвучал в нашей душе в тот самый момент, когда мы, подобно апостолу Петру, уже бросились в бушующее море, когда мы смело, перед всем миром, исповедали себя христианами, когда мы поклялись в Таинстве Крещения быть верными нашему Божественному Учителю, когда отступать уже нельзя, когда отступление – это позор и предательство. В этот самый момент мы поняли, что утопаем. Мы поняли, что наши попытки стать святыми наталкиваются на наши же собственные непреодолимые грехи, что нет сил, что нет решимости, что мы устали и хотим только одного: чтобы нас оставили в покое. И равнодушный голос демона-искусителя предлагает нам обед вместо молитвы.
Вот когда приходит время настоящего выбора. С кем мы – с Богом или с миром, нам приходится выбирать не в тот момент, когда нас одушевляет первый порыв веры, когда первые шаги в Церкви отзываются в нашей душе ликованием и радостью, нет, настоящий выбор совершается тогда, когда нет больше сил молится, каяться, делать вид, что любишь весь мир, тогда, когда мы, как апостол Пётр в водной пучине, тонем в пучине уныния, разочаровавшись в своих былых надеждах на скорую победу.
Вы подумайте только: какая уверенность в своих силах, какая решимость, какое бесстрашие! Ещё минуту назад он, старый рыбак, кричал от ужаса вместе с другими апостолами, а сейчас бесстрашно перешагивает борт утлого судёнышка и идёт по беснующейся водной бездне! Идёт к своему Богу. Совсем как мы в нашей духовной молодости.
Однако путь этот оказался длиннее и труднее, чем нам казалось вначале. Ведь и апостол думал: ещё шаг и – вот Он, Господь! К сожалению, а может быть, и к счастью, путь этот долог и труден. Волны высоки и свирепы, ветер силён и пронзителен, предрассветная ночь как-то особенно отчаянно темна. И былая уверенность, былая решимость, былое бесстрашие растворились в этом мраке и рёве бури. Волны греха захлёстывают нас, и мы, так же как и он, тонем в пучине.
Но даже самое падение наше милосердный Господь обращает нам на пользу. В эти безрадостные минуты мы узнаём реально, на собственном опыте очень значимую истину. Нам открывается, что сами себя мы спасти не можем. Мы узнаём, что сколько бы мы ни старались, как бы отчаянно ни боролись с греховными навыками, самостоятельно нам их не победить. Нам нужен Тот, Кто “не хочет смерти грешника”, и потому Сам умирает за этого грешника. Нам нужен Тот, Кто не просто руку протянет, чтобы вытащить из бушующей бездны, а Сам Собою пожертвует за нас, таких самоуверенных, таких гордых… Нам нужен Спаситель.
И вот когда мы это окончательно и бесповоротно осознаем, тогда, конечно, не просьба о процветании, не заклинание о здоровье, не молитва о покое исторгнутся из нашей души, но хриплый отчаянный крик: “Господи! Спаси меня!”