Печать моего апостольства — это вы сами, ваша жизнь с Господом. Вот что я говорю в свою защиту тем, кто меня допрашивает. Разве у нас нет права есть и пить? Разве нет права жениться и возить с собой жену из наших сестер, как остальные апостолы, как братья Господа или Кифа? Или это только у нас с Варнавой нет права не работать?
А какой наемник воюет на собственные деньги? Какой земледелец, посадив виноградник, не ест своего винограда? Какой пастух не пьет молока от собственного стада? Но это не только примеры из обыденной жизни, о том же говорит и Закон. Ведь в Законе Моисея написано: «Не надевай намордника молотящему волу». Разве о волах заботится Бог? Не для нас ли Он это говорит? Это же для нас написано: «Пахарь пашет и молотильщик молотит в надежде на свою долю урожая».
И если мы, посеяв среди вас семена Духа, будем рассчитывать и на материальную долю урожая, неужели мы требуем слишком многого? И раз другие пользуются правом на вашу помощь, то у нас куда больше прав! И всё же мы никогда не пользовались этим правом, наоборот, мы миримся со всем, чтобы ничем не помешать Радостной Вести о Христе.
(1 Кор. 9, 2-12)
Прочитанный отрывок из Первого послания к Коринфянам рассматривает важную для апостола Павла тему соотношения свободы и ответственности. «К свободе призваны вы, братия, — писал он в другом своём послании, — только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу» (Гал. 5:13). Да, любовь только тогда бывает любовью истинной, когда она — жертвенная. Тем более это относится к любви во Христе. И Апостол на примере собственного поведения показывает, каким образом жертвенное самоограничение в любви не только не противоречит христианской свободе, но, напротив, её утверждает в Духе Святом.
Конкретно речь у него идёт о его отказе от содержания Церковью. Как ни странно нам сегодня это покажется, такой отказ от содержания был смущающим моментом в отношениях апостола Павла и Церкви. Дело в том, что уже с первых шагов своей миссионерской деятельности ему пришлось столкнуться с тем, что его апостольский авторитет иногда подвергался сомнению. При этом указывали на то, что он не был свидетелем ни Воскресения, ни Вознесения Иисуса Христа, как другие апостолы.
Косвенно против его апостольства как бы говорил и его отказ от содержания: в глубине, мол, его совесть нечиста, если он не пользуется своим апостольским правом. Критики не останавливались и перед личными обвинениями, заочно устраивая над ним суд. И вот перед этим «судом» Апостол как бы произносит речь в свою защиту. Эта речь, апология, и составляет содержание прочитанного отрывка.
Разумеется, апостол Павел всегда настаивал на своём апостольстве, основанием которого он считал то явление ему Воскресшего Господа на пути в Дамаск, которое сделало из гонителя Христа Савла великого «апостола язычников» Павла. Но не только это. Он доказывает своё апостольское достоинство тем, что его миссионерский труд был плодотворным.
Сами Коринфяне тому доказательство. Ведь основание их Церкви — его дело: он понимает себя как её духовного отца, а само существование Коринфской церкви в Господе — как подтверждающую печать, всем видимый знак его законного апостольства.
Все апостолы, проповедники Евангелия, согласно указаниям Самого Иисуса Христа, имели право на скромное содержание от Церкви. Апостол Павел об этом пишет довольно подробно, и мы из его слов узнаём некоторые подробности из истории миссии раннего христианства. Так, например, мы узнаём, что апостолы имели право не работать своими руками ради заработка на жизнь. «Разве мы не имеем права есть и пить?», риторически спрашивает Апостол. Св. Иоанн Златоуст комментирует: «Неужели он не ел, не пил? Действительно, часто не ел, не пил. Ведь он сам говорит: Были часто в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (2 Кор. 11:27). Но здесь он разумеет не то, а что? — Мы не едим и не пьём за счёт учеников, хотя и имеем право брать от них».
Мы узнаём также, что апостолы имели право брать с собою в нелёгкий и долгий путь свою христианку-жену, или, как выразился Павел, «сестру жену». Ведь некоторые миссионеры были женаты, как, например, апостол Пётр. И их жёны тоже находились на содержании церквей. Так было принято. Наряду с Кифой-Петром упоминаются и «братья Господа», то есть близкие родственники Иисуса Христа, которые в ранней Церкви играли ведущую роль.
Однако, принятое большинством современных толковников мнение, будто речь идёт о супругах апостолов, разделялось далеко не всеми. Некоторые отцы Древней Церкви полагали, что слова «сестра жена» обозначают не супругу, а просто женщину из верующих. «Как за Господом следовали верные жёны, снабжавшие учеников необходимою пищею, так и за некоторыми апостолами следовали жёны, которые показывали в себе горячую веру, привязаны были к их учению, и содействовали божественной проповеди» (блаж. Феодорит).
Что ж? Миссионерская работа — такая же работа, как и всякая другая. За труд положена плата. Это апостол Павел образно показывает на нескольких житейских примерах, добавляя к ним свидетельство из Священного Писания — о воле, которому, когда он молотит собранное зерно, не следует зажимать намордником рот, то есть ему следует дать поесть зерна. В Писании (Втор. 25:4) это выражение простой и практичной заботы о животных. Но Апостол толкует это место принятым тогда способом, применяя его к миссионерам: они не менее «волов» и прочих работающих имеют право получать плату за свой труд.
Апостол Павел основал Церковь в Коринфе, посеял в ней духовное, то есть, образно говоря, принёс им Евангелие о спасении во Христе и тем самым заронил в души людей семена Святого Духа. Так не имеет ли он полное право, по меньшей мере, пожать земное, то есть получить за свой труд скромную материальную поддержку? Коринфяне, конечно, поддерживали других миссионеров. Однако апостол Павел не хотел пользоваться своим правом и не хочет им пользоваться в дальнейшем, хотя определённые лица в Церкви и ставили ему в упрёк этот отказ.
С их точки зрения заниматься ручным трудом ради заработка для истинного апостола было недостойным занятием. Сейчас нам такое мнение кажется странным, ибо мы воспитаны на словах: «Кто не работает, тот не ест!». Но не забудем, что эти слова были впервые произнесены апостолом Павлом (2 Сол. 3:10), и казались отнюдь не чем-то само собой разумеющимся. Они, во-первых, шли вразрез с устойчивым в глазах людей образом римлянина: гражданин Рима не работает! Для работы существуют рабы и рабочая скотина. А ведь Павел был римским гражданином, и то, что он занимался ручным трудом, казалось чем-то странным.
Во-вторых, в Греции, — а не забудем о том, что Коринф — большой греческий город, — занятие духовными предметами (философией, религией) ставилось неизмеримо выше презренной, с их точки зрения, физической работы. Отсюда и пренебрежение к ручному труду со стороны парящих в духовных высотах коринфян.
Однако Апостол вырос в других традициях. Он воспитан на Священном Писании, которое не знает такого противопоставления ручного и интеллектуального труда. Но ещё важнее то, что он не желал никаким образом дискредитировать свою проповедь, не желал полагать никакого препятствия на пути спасительного Слова Божия о Христе. Он стремился избегать всякого впечатления, будто он рассматривает проповедь Евангелия как заработок на хлеб.
Это бродячие философы зарабатывали себе на жизнь проповедью той или иной философии. Нет, апостол Павел — не философ, он посланник Господа; он нёс людям не новую мировоззренческую систему, но сеял семена Духа, из которых вырастает преображённое человечество, глубоко изменяющего не свои философские взгляды на мир, но изменяющего свою жизнь в её глубине и сущности.
Чему же учат нас слова апостола Павла, на первый взгляд имеющие отношения только к частному случаю его жизни и проповеди? Они учат нас тому, что христианская свобода не есть бездумный произвол, она также не совпадает с правом, ни с естественным, ни с законным. Божественная свобода христианина имеет своим источником свободный Дух Божий, определяющий направление воли и поведение христианина, тот Дух, Который ведёт людей не к разрушению, а к созиданию спасительного дела Христова на земле.
архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)