Записи с меткой «Крест»

В сегодняшнем апостольском чтении мы с вами слышали такие прекрасные, такие важные для нашей жизни слова апостола: «С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса» (104. Евр 12:1.).

Первое слово «терпение» означает, что путь нашей жизни, наше поприще — не просто гладкая дорога без препятствий; он требует терпения, для того чтобы сохранить свой дух ясным, твердым, сохранить его в уповании, в надежде, в добре. Терпение есть та сила, которая сохраняет ясность духа человека в трудных обстоятельствах. Поэтому апостол говорит, что в терпении будем проходить наш путь. И об этом терпении напоминает нам сегодня и сам Крест Христов, перед которым мы молимся, ибо он говорит о долготерпении Божием!

В этот же день мы празднуем память мучеников Маккавеев, первых мучеников, которые пострадали за истинную веру еще за 150 с лишним лет до Рождества Христова. Их заставляли поклониться идолам и отказаться от веры. Семь братьев было — и ни один из них не поколебался. Когда казнили их учителя, старца, то решили, что мать сумеет уговорить своих сыновей отказаться от веры, чтобы сохранить себе жизнь!

И им обещали не только жизнь, но и награды, богатства и почести — так было важно гонителям сломить этих семерых, чтобы поколебались и другие.

Но ни один из них не отрекся от веры. Тогда призвали их мать, думая, что у нее дрогнет сердце, но она каждому из них сказала: «Сын мой, я родила тебя, Бог дал тебе жизнь через меня, и я не хочу видеть тебя отрекшимся и посрамленным»(105. Ср. 2 Макк 7:20–23.). И тогда гонители, чтобы поколебать ее, убивали и мучили перед ее глазами каждого в отдельности! Погиб один — и она стояла твердо, погиб второй — она стояла твердо! Она была самая большая мученица среди них, поэтому и ее память тоже празднуют сегодня.

Представьте себе: все дети погибают на ее глазах, и не просто умирают, но умирают в страшных мучениях от рук палачей. Для нее это было хуже всякой пытки, всякого тяжелейшего испытания, но она стояла твердо, ибо знала: жизнь дарована Господом! Отпасть от Него — значит, умереть. Быть с Ним — значит, жить вечно.

Вот так погибли братья Маккавеи, превратив свое терпение в подвиг. А мать их стала первой женщиной-мученицей.

Апостол напоминает нам, что каждый из нас, встречая свои страдания, свои испытания, свои искушения, должен проходить их с терпением. А мы спросим: где же взять силы для этого терпения? Нет у нас сил человеческих! И апостол объясняет нам: будем проходить с терпением, «взирая на начальника и совершителя веры Иисуса».

Значит, терпение может прийти к нам, если мы глядим на Него, на распятого, на нашего «начальника веры», потому что Он положил в нас начало веры. Он ее совершил в нашем сердце. Смотреть на Него всегда, когда ты радостен или печален, когда ты в трудах или в отдыхе, в заботах или в ожидании, всегда помнить, что перед нами Господь распятый, распятый не просто, а за тебя, за каждого из нас!

И, смотря на Его пронзенные руки, смотря на Его плечи, на которые легли тяжелые грехи всех людей, мы найдем в себе эту силу терпения, ибо Он ее нам пошлет. Не из себя мы ее возьмем, а получим по благодати Христовой!

Для того Он явился, для того к нам пришел и нас учил, для того умер и воскрес, чтобы нас воскресить и дать нам от Своей любви помогающую, спасающую благодать.

Аминь.

протоиерей Александр Мень
14 августа 1987 г.

Воссияй, Господен Кресте, светолучныя молния Твоея благодати в сердце чтущих Тя и любовию Тя приемлющих! Явися, великий Господен Кресте, покажи ми зрак божественный красоты Твоея ныне! Радуйся, живоносный Кресте — Древо нетления! Покажи красоты Твоея благолепие верно просящим Твое заступление!

Такими радостными восклицаниями светлого духовного восторга наша Церковь Христова ныне встречает тайну животворящего Креста. Является Крест как знамение нашего спасения жертвенной Кровию Христовою, на Кресте пролитой за нас, — источник никогда непреходящей, вечной, небесной радости. А радость эта дается через участие хотя бы в малой мере, в страданиях Христовых терпеливым ношением креста вслед за Ним. Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мк. 8, 34), — приглашает Христос каждого из нас. В мире будете иметь скорбь, — говорит Он нам, — но мужайтесь: Я победил мир! (Ин. 16, 33).

Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ея; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир. Так и вы теперь имеете печаль (Ин. 16, 21-22). Но печаль ваша в радость будет (Ин. 16, 20). Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16, 22). Так утешает Он нас, входя через мрачные врата крестных страданий на Голгофе в страшную славу Свою. А после радостного тридневного Воскресения Он опять говорит нам о священной тайне, о божественной, сверхразумной логике необходимости Креста: Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? (Лк. 24, 26). И опять: Так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день (Лк. 24, 46).

И в радостном свете Воскресения Христова, в свете той радости, которая «прииде Крестом — всему миру», и мы исповедуем нашу веру в священную тайну необходимости Креста: «Распятие бо претерпев», Христос «смертию смерть разруши», потому что мы — «дети», потому что мы «причастны плоти и крови», имеем плоть и кровь, то и Сын Божий Единородный также воспринял оныя (Евр. 2, 14), сделался настоящим человеком, подобным нам, с Плотью и Кровью, воспринятыми Им от единокровной нам Девы Богородицы; «нас ради человек и нашего ради спасения» Он воплотился и вочеловечился, чтобы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола (Евр. 2, 14), Своим вхождением в темную область нашей богооставленности превратить мрачную ночь нашей смерти в светлый «невечерний» день Своего Воскресения — и избавить тех, которые от страха смерти чрез всю жизнь были подвержены рабству (Евр. 2, 15). И мы видим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус, Который должен был, по благодати Божией, вкусить смерть за всех (Евр. 2, 9).

На Кресте умирает Сын Божий Единородный, Тот, Который имел вечную славу у Своего Отца уже прежде бытия мира (Ин. 17, 5), извечно является сиянием славы и образом ипостаси Отчей (Евр. 1, 3), Он умирает с нами нашей человеческой смертью, как наш брат, чтобы обезвредить для нас нашу смерть, — дабы Он был Первородным между многими братиями (Рим. 8, 29) — участниками по благодати в славе Его.

Крест — великое знамение Его последней близости к нам. Крестом даже до распятия и смерти Сам Себя излиявший Христос нисходит в преисподния места земли (Еф. 4, 9). А после Креста и Воскресения Он же и восходит превышие всех небес, — дабы наполнить собою все (Еф. 4, 10). Поистине, мы видим, что приобрели новый смысл древние псаломские слова: Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты… Скажу ли: может быть, тьма сокроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью; но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла как день (Пс. 138, 7-12)…

Крест Христов должен быть серединой, сокровенным духовным центром всей нашей жизни. И Он должен стать для нас последним смыслом, определяющим все содержание нашего существования, наполняющим всю пустоту нашего существования богатством таинственного света сверхразумной Премудрости Божией.

Христос за нас пил ту горькую чашу крестных страданий, которую дал Ему пить Небесный Отец. Он говорил: Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? (Ин. 18, 11). Он говорил Своему Отцу: Жертвы и приношения Ты не восхотел, но Тело уготовал Мне… Вот, иду… исполнить волю Твою… (Пс. 39, 7-9; ср. Евр. 10, 5). И Он принес Себя Самого, Свое Тело и Свою Кровь, за нас в жертву Отцу. Он пил с нами и за нас чашу наших страданий. Но и мы будем пить с Ним Его чашу: будем носить крест вслед за Ним. Но «верен Бог, Который не попустит» нам «быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы» мы «могли перенести» (1 Кор. 10, 13). За это ручается Сам распятый Господь и Искупитель наш. «Ибо Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас» (Рим. 8, 34). И я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 38-39).
Ему слава и держава во веки веков! Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим! «Се бо прииде Крестом радость всему миру!»

архиепископ Георгий (Вагнер)

 

 

Господь говорит нам о самом главном, о том пути, идти по которому Он нас призывает. Путь Христов — единственный Путь Жизни, потому что все остальные пути — пути человеческие. Люди многое узнали, многое завоевали, люди одолели болезни, проникли в далекие, едва доступные места, спускались на дно морское и поднимались высоко над землей. Но это не сделало людей лучше, счастливей. И мы понимаем, почему Господь говорит эти слова: «Что пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Подумайте об этом: чего бы человек ни достиг, если душа его в это время не обогащается, не облагораживается, не просветляется, — все будет тщетно. И мы сейчас понимаем это хорошо, глядя вокруг себя, зная, что даже материальное благополучие не может сделать людей лучше. Надо, чтобы дух оживотворялся Божьей правдой — тогда человек будет счастлив.

Вы скажете: «Ведь как давно Христос Спаситель провозгласил жизнь истинную. Почему же люди искали истину в других местах и потом рано или поздно терпели горькое поражение, находясь в пути? Почему до сих пор могущественная истина Евангелия еще так мало сделала в сердцах людей, и даже в сердцах верующих людей?» Потому что Господь, незримо оставшись на земле, хочет, чтобы вестниками Его святого Евангелия, были Его ученики и ученицы, то есть мы с вами, люди, носящие на груди крест, называющиеся христианами и христианками. И поэтому Он говорит: «Кто исповедует Мое имя пред этим миром, того и Я исповедую перед Отцом Моим небесным и ангелами Божиими». И еще Он говорит: «Да просветится свет ваш перед людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославили Отца нашего, Который на небесах».

И если мы с честностью, со справедливостью отнесемся к себе, то увидим, что именно в нас причина того, что сила Евангелия не действует в мире так, как она могла бы действовать, если бы мы были настоящими христианами, полными веры, силы духа, надежды на Господа и любви к людям, и, конечно, к Нему. Мы этого миру не показали, не явили и оказались в тех же самых тенетах, в которых живет мир. И когда мы с вами приходим на исповедь, мы, увы, каемся в тех же грехах, которым подвержены все люди — тем самым мы являем свое бессилие, свою немощь, свое недостоинство.

Прежде всего Господь говорит: «Кто хочет идти за Мной, отвертись себя, возьми свой крест и за Мной иди». Как трудно человеку отвергнуться себя, ведь мы, даже к Господу обращаясь, думаем о том, чтобы получить для себя выгоду. Если Его полюбить по-настоящему, наша жизнь будет иная. «Возьми свой крест», а крест — это значит служение, а не просто труды, печали и болезни. Труды, и печали, и болезни и у животных бывают. Но крест несет только сознательный человек, который трудится ради ближнего. «За Мной иди» — это значит учиться жить у Господа.

И если сегодня при свете Евангелия мы сами совершим над собой суд, мы все признаем, что мы недостойны, что мы оказались помехой на пути дела Божия. Признавая это с горечью, мы не должны поддаваться отчаянию. «Да, Мои чада, — говорит Господь, — вы действительно ушли от Меня, вы действительно не шли по Моему пути, вы и все поколения не оказались достойными Моей любви. Но Моя любовь, любовь Божия, покрывает и поглощает ваши грехи. Я не отбрасываю вас, а всех снова и снова с бесконечным терпением Своей отеческой любви зову к Себе. Встаньте передо Мной так, чтобы Мой Дух мог на вас действовать». Встаньте так, чтобы Он проник в ваше сердце, преклонитесь перед Ним так, чтобы почувствовать благоговение, воззовите к Нему так, как будто действительно живой Христос рядом с вами и протягивает вам руку. Это ведь так и есть, только в этом наша сила.

Теперь мы с вами знаем, что в нас самих нет никакой силы, что только Господь ее дает, и через наши немощи, вопреки нашему недостоинству великое дело Христово будет совершаться на земле. Явление Его любви и действие Его Духа будет продолжаться на земле, вопреки нашему несовершенству, потому что любовь Христова объемлет всех. Свет Христов просвещает всех, как солнце, которое светит на праведных и на неправедных, так светит на нас Господь. Но сегодня мы будем просить Его и говорить перед образом Креста: «Господи, Твоя кровь на нас, Твоя кровь искупляющая омыла нас. Мы знаем, что мы, как пыль, как мусор потоптанный. Мы ничего не смогли сделать так, как Ты хотел, мы мертвы. Но Ты нас воскресишь». На это мы надеемся, перед этим мы снова обретаем уверенность, но уверенность не в себе, а в Нём, Который оживляет умершего, поднимает его и приобщает к Себе.

протоиерей Александр Мень

Один из известнейших образов древнего мира — двухметровая статуя римского Императора Октавиана Августа. Ее копия стоит в Пушкинском Музее. Создали ее где-то в последней четверти I века, и она лежала в земле, пока ее не открыли в 1863 году. Император стоит в позе оратора, обращаясь с речью к своим воинам. Он облачен в драгоценный панцирь, украшенный чеканками, на которых изображены его победы нам врагами Рима. Мужественное лицо с классическими чертами выражает привычку повелевать и требовать безоговорочного подчинения. Лицо аристократа, правителя, полководца. Вся атлетическая фигура императора создает как будто силовое поле силы и власти — всякий сразу понимает, что это очень, очень могущественный человек.

И это действительно было так — при всем формальном республиканстве Рима, это был, фактически, монарх всего цивилизованного мира. От Африки до Британии, от Испании до Иудеи знали, что это — самый могущественный человек на свете. По его слову менялась жизнь миллионов людей и приходили в движение огромные армии. В его честь возводили храмы и слагали поэмы, со всего тогдашнего мира к нему прибывали посольства, искавшие его расположения. Его провозглашали отцом и спасителем. Через месяц после его смерти сенат признал Октавиана богом и учредил государственный культ в его честь.

Но это — не самый известный образ, восходящий к I веку. Самый известный — это образ человека, претерпевшего издевательства, унижения и побои, подвергнутого мучительной и позорной казни. Этот человек родился в правление Августа в отдаленной, бедной и неспокойной провинции его империи, Иудее, в семье бедного ремесленника. При преемнике Августа — Тиберии — он был распят на римском кресте. Эту участь нельзя было назвать необычной — Рим правил железной рукой и распял тысячи людей.

Необычным было другое. Ученики Распятого стали провозглашать, что Он воскрес из мертвых. Что подлинный Бог, Господь, Судия и Спаситель — это Он, Иисус из Назарета. Не Август, и не Тиберий, а Иисус. Римлянам это казалось вопиюще абсурдным — но Благая Весть, которую проповедовали Апостолы, росла и распространялась, созидая Церковь — сообщество верующих, которые исповедовали Иисуса Богом и Спасителем, принимали Крещение и совершали Евхаристию, как Он заповедал.

Эта была не весть о том, как человек проявлял силу и могущество, приобретал власть и влияние, и, в конце концов, другие люди объявили его богом. Ровно наоборот — это была весть о том, как предвечный Сын Божий, Создатель, Хранитель и Владыка всего мироздания, сошел с небес, стал человеком, во всем подобным нам, кроме греха, и жил жизнью сначала бедного ремесленника среди других бедных и угнетенных людей, потом — странствующего проповедника и чудотворца. А потом Его оклеветали, истязали и распяли — и Он безропотно принял такую участь. Более того, Он говорил, что именно для этого и пришел: “Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих” (Мар.10:45)

Апостольская Церковь возвещала (и возвещает сейчас), что этот униженный, попранный, преданный худшей из смертей человек — Бог и Спаситель, который из любви к каждому из нас сошел с небес в мрачные глубины смерти. На Кресте Он совершил наше искупление — и когда мы обращаемся ко Кресту с покаянием и верой, мы обретаем прощение грехов и жизнь вечную.

Церковь возносит над миром это знамение Спасения — спасения, которое не мог принести миру ни Август, ни Тиберий, ни кто либо еще, но только Иисус. Потому что все эти могучие властители давно мертвы — а Господь Иисус воскрес и жив во веки веков.

Мы собираемся в Церковь, чтобы поклониться Тому, кто умер за нас на Кресте, воскрес и будет царствовать во веки веков, когда все земные царства останутся в прошлом. Он разделил нашу смерть — чтобы мы разделили Его жизнь. Эта жизнь — в Чаше со Святыми Дарами, и Церковь раздает ее всем верным.

Сергей Худиев

Источник: foma.ru

 

 За всенощной, после Великого Славословия, Крест торжественно выносится на середину церкви и остается там всю неделю; после каждой службы совершается особое поклонение Кресту.
Надо обратить внимание на то, что о Кресте говорится во всех песнопениях этого воскресенья, но говорится не о страданиях на Кресте, а о победе и радости. Больше того, ирмосы второго воскресного Канона взяты из Пасхальной службы.
Смысл всего этого ясен. Мы достигли середины Великого Поста. С одной стороны, физический и духовный подвиг, если он серьезен и последователен, начинает сказываться, чувствуется усталость. Нам нужна помощь и ободрение.
С другой стороны, претерпев эту усталость, взойдя на половину горы, мы начинаем видеть конец нашего странствования, и сияние Пасхального света становится ярче. Великий Пост — это время нашего самораспинания, опыт, пускай и ограниченный, Христова призыва, который мы слышим в Евангельском чтении этого дня:
«… Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за мной» (Марк 8,24).
Но мы не можем принять свой крест и следовать за Христом, если не примем Его креста, взятого Им для нашего спасения. Спасает нас Его крест, а не наш. Только Его крест сообщает не только смысл, но и силу нашим крестам. Это и объяснено нам в Синаксарии Крестопоклонного Воскресенья:
«… В тот же день, в третью неделю Постов мы празднуем поклонение честному и животворящему Кресту, — вот по какой причине: во время сорокадневного поста мы как бы распинаем себя… и испытываем некоторую горечь, печаль и уныние, — нам предлагается Животворящий крест, освежающий и ободряющий нас; напоминая нам страдания Христа, он укрепляет и утешает нас… мы подобны тем, которые проходят долгим и трудным путем; утомленные, они видят прекрасное дерево и садятся отдохнуть в тени его листвы; немного отдохнувши, как будто обновленные, они продолжают свой путь; так и теперь, в постное время, среди прискорбного пути подвига, святые Отцы водрузили Живоносный Крест, подающий прохладу и освежающий нас, для того, чтобы мы могли мужественно и легко окончить остающийся путь… Или возьмем другой пример: когда приходит царь, то перед ним сперва появляются его знамена и скипетр, а затем и сам царь идет, радуясь и веселясь о победе, и с ним вместе веселятся и его подчиненные; так же и Господь наш Иисус Христос, который хочет показать свою победу над смертью и явиться во славе дня Воскресения, посылает впереди себя свой скипетр и царское знамя — Животворящий Крест, — наполняющий нас радостью и приготовляющий, насколько это нам возможно, встретить Самого Царя и восхвалить Его победу… Все это на неделе среди святой Четыредесятницы, т. к. святая Четыредесятница подобна горькому источнику проливаемых слез сокрушения, постного подвига и уныния… Но Христос утешает нас, как странствующих по пустыне, до тех пор, когда Он приведет нас к духовному Иерусалиму своим Воскресением… потому что Крест называется и есть Древо Жизни, которое было посажено посреди рая; поэтому и святые Отцы водрузили его среди святого Великого Поста, напоминая одновременно блаженство Адама и то как он его лишился, напоминая также, что вкушая от этого Древа мы больше не умираем, но оживляемся…»
Итак, укрепленные и ободренные, мы вступаем во вторую половину Великого Поста.

протоиерей Александр Шмеман

Історія свята Воздвиження Хреста Господнього веде свій початок із V сторіччя. Колись саме заради нього майбутня подвижниця Марія Єгипетська попрямувала до Єрусалиму, і ми пам’ятаємо, що цього дня її життя змінилося. Хрест Господень виносився до народу, патріарх благословляв прочан, всі виголошували «Господи, помилуй». Інший храм, інша епоха, але напередодні цього дня ми молилися таким самим чином. Бо немає ані часу, ані інших обставин для Христової перемоги, Його милості та довготерпіння до нас.

Одразу і назавжди показано нам Господом: все, що освячено Ним, буде дарувати життя та радість. Колись найстрашніша кара — розіп’яття — стала символом повернення до життя, справжнього та вічного. Тому всі свята, що пов’язані із Хрестом, напрочуд яскраві. Після тижня Святих Страждань приходить Великдень, свято знайдення Хреста Господнього ми святкуємо чи не у найгарнішу пору року. Ось і зараз ми згадували давні події, що залишили нам свято Винесення Хреста, і кольори букетів надихають, і ці аромати зелені залишаться з нами до наступного року. Слава Богу! І дякуємо всім, хто був з нами у цей день!

В первый день Успенского поста, 14 августа, Православная Церковь празднует происхождение (изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня.

С того времени, как Сын Божий освятил Крест Своими страданиями, в нем стала проявляться необыкновенная чудодейственная сила. О ее проявлении свидетельствует и история праздника.

Празднование было установлено в Константинополе, а поводом послужили многочисленные болезни, часто начинавшиеся в августе. Зарождение этого праздника относится к 9 веку, когда Крест стал выноситься из царской сокровищницы и его полагали на святой трапезе Великой церкви в честь Святой Софии, Премудрости Божией. С этого дня и до Успения Пресвятой Богородицы, творя литии по всему городу, предлагали его потом всему народу для поклонения. А в 12-13 веках этот праздник утвердился во всех Православных церквях мира.

Название праздника «происхождение» — неточный перевод греческого слова, которое означает торжественную церемонию, крестный ход. Поэтому в название праздника добавлено слово «изнесение».

В нашей Церкви этот праздник соединился с воспоминанием Крещения Руси, точная дата которого указана в хронографах XVI в. В Православной Церкви принято совершать в этот день малое освящение воды до или после литургии. Вместе с освящением воды совершается освящение меда и благословляется вкушение его нового сбора.

В этот же день совершается память святых семи мучеников Маккавеев, пострадавших в 166 г. до Рождества Христова от нечестивого сирийского царя Антиоха Епифана. Будучи приверженцем эллинского культа, царь ввел в Иерусалиме и всей Иудее языческие обычаи. Он осквернил храм Господень, поставив в нем статую языческого бога Зевса Олимпийского, к поклонению которому принуждал иудеев. Многие отпали тогда от Истинного Бога. Однако были и такие, которые глубоко скорбели о падении народа Божия и продолжали верить в грядущее пришествие Спасителя. Великое мужество показали святые мученики Маккавеи, не согласившиеся поклониться бездушному идолу и после многих мучений умершие в исповедании Истинного Бога. Подвиг святых семи братьев воодушевил Иуду Маккавея, который поднял восстание против Антиоха Епифана и с помощью Божией одержал победу, очистив Иерусалимский храм от идолов.

Со временем многие люди забыли о мучениях братьев, и лишь по созвучию слов «мак» и «Маккавеи» сложился обычай освящения мака в этот день. Православная Церковь с древних времен положительно смотрит на освящение ветвей деревьев, растений, цветов, злаков, плодов, но все же это лишь благочестивый обычай. В церкви в этот день читается молитва не только на освящение мака, но и на освящение воды, меда и зелени.

Совершая празднество в честь Креста Господня, Православная Церковь возносит Свои усердные молитвы к Самому Господу о том, чтобы Он силою Креста Своего ограждал верующих от всех врагов видимых и невидимых на всех путях земной жизни.

Посредине Великого поста, в конце третьей его недели, выносится во всех церквях на середину храма крест. И совершают верующие поклонение ему. И таким образом начинается наше приближение к самой главной, к самой таинственной из всех тем нашей веры — теме распятия, страдания и смерти.

 

Почему таинственной? Разве страдание не стоит в центре жизни? Разве каждый из нас не познал и не познает его, увы, слишком часто? Да, конечно, это так. Но ведь здесь речь идет не о нас, а о Христе. А про Христа мы говорим, что Он Бог. А от Бога, от веры разве мы не хотим облегчения (если уж не полного исчезновения наших страданий)? Разве не только друзья, но и враги веры, ее обличители не утверждают в странном согласии, что религия — это прежде всего помощь, утешение, некий, как говорят, бальзам на душу?

 

Но вот крест, но вот снова Великая пятница, и снова эти же слова: «Начал скорбеть и тосковать» (Мф. 26:37). И сказал: «Душа Моя скорбит смертельно» (Мф. 26:38). Не Он помогает апостолам, застывшим от горя и тоски, Он у них просит помощи: «Побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (Мф. 26:38). А потом это одинокое мучение: сначала побои, насмешки, удары по лицу, плевки, потом гвозди в руках и ногах. И самое страшное — одиночество. Когда все, оставив Его, бежали. И как будто сокрылось само небо, ибо «около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46).

 

Нет, если только снова по-настоящему вглядеться в это, вслушаться, что-то странное тут происходит даже с самой религией. Как будто ничего не остается от самого ясного, привычного в ней — помощи, поддержки, гарантии. Поставил свечку, отслужил молебен или панихиду — и все будет хорошо, и в жизни Бог поможет, да и там тоже, после страшной и таинственной смерти. Ведь разве не с таким упрощенным пониманием веры живет большинство самих верующих? Разве уже тогда, при Иисусе Христе, не ходили они толпами за Ним, ожидая от Него кто исцеления, кто помощи, кто поучения? Но посмотрите, как в рассказе Евангелия постепенно тает эта толпа. Вот бросает Его богатый юноша, думавший, что он соблюдал все законы религии, но не смогший принять слов Христа: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мной» (Мф. 19:21). Вот, за торжественной трапезой любви, уходит от Него в ночь на предательство Его ученик. И, наконец, последнее, когда все, бросив Его, бежали…

 

В нашей жизни бывает как раз наоборот: сначала одиночество, непризнанность, потом признание и рост славы, толпа последователей. В Евангелии же, когда дело доходит до креста, Христос остается Один. Более того, и про будущее Он говорит: «Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин. 15:20); «В мире будете иметь скорбь» (Ин. 16:33). И к нам обращает, в сущности, только один призыв, одно предложение — взять наш крест и нести его, и мы знаем уже, что такое этот крест.

 

Да, странное что-то происходит здесь с религией: вместо помощи — крест, вместо обещаний утешения, благополучия, уверенности: «Меня гнали, будут гнать и вас». И когда мы читаем в Евангелии о фарисеях, издевавшихся над распятым Христом: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти! Если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Мф. 27:42), — разве мы не вспоминаем, разве нам не приходят в голову теперешние насмешки и теперешние издевательства: «Ну, что, разве помог вам ваш Бог?»

 

И действительно, пока ждем мы от Бога вот только этой помощи, только чуда, которое убрало бы страдание из нашей жизни, — насмешки торжествуют. И будут торжествовать, ибо любая дешевая пилюля действительно лучше и скорей помогает от головной боли, чем молитва и религия. И не понять нам тайны креста, пока такой вот пилюли — неважно, для важного или незначительного, — ждем мы от религии. Пока это так, крест, несмотря на все золото, на все серебро, покрывшее его, остается тем, что еще на заре христианства сказал про него апостол Павел: «Для иудеев соблазн, а для эллинов безумие» (1 Кор. 1:23); в данном случае иудеи — это те, кто ждут от религии только помощи, а эллины — те, кто хотят от нее только разумного и гладкого объяснения всего. И в этом случае крест действительно — соблазн и безумие.

 

Но вот опять выносится крест, и вот опять приближается та единственная из всех недель, когда приглашает нас Церковь не столько размышлять и обсуждать, а молча и сосредоточенно следовать за каждым шагом Христа, за его медленным, необратимым приближением к страданию, к распятию и к смерти. Приглашает как бы принять этот крест. И вот что-то странное происходит с нами. С себя, со своих проблем, со своих трудностей и даже со своих страданий мы обращаем взор на другого, на этого молча скорбящего и страдающего Человека, в эту ночь ужаса, измены и одиночества, но и торжества, и любви, и победы.

 

Что-то странное происходит с нами: сами того, может быть, не осознавая, мы чувствуем, как уходит от нас эта дешевая и эгоистическая религия, которая все хочет чего-то только для себя, которая самого Бога заставляет служить себе! И становится ясно, духовно ясно, что она, религия, на деле, на глубине — о чем-то совсем другом. И что в конце ее не помощь и не облегчение, а радость и победа.

 

Вот почему посредине поста выносят крест в центр храма. Вот к этому призывает нас Церковь на так называемой Крестопоклонной седмице — чтобы мы начали наше собственное приближение к самой последней, может быть самой страшной, но в конечном итоге и самой радостной тайне нашей веры.