Быть святым – естественное состояние человека

Сегодняшний воскресный день посвящён Церковью памяти всех святых, которые просияли в нашей земле. Или, как точнее говорит о них богослужение, “святым сродникам, т.е. родственникам нашим”. И в этот день мы предлагаем вам размышления священника Константина Камышанова о том, как важно стать действительной роднёй сонму святых и насколько это реально.

Мы точно знаем, как мы окончим неделю. Знаем, что будет в пятницу вечером, и куда мы отправимся на выходные. Знаем, чем приблизительно окончится месяц и год. О смерти и итоге жизни думается плохо. А вот о жизни после смерти мы вообще отказываемся думать. Наш услужливый и живой ум тут изнемогает и словно засыпает при размышлениях о вечной жизни. Думать о своем месте в Раю грешно, вот и выбирают люди нары по росту в Аду.

В нашей традиции думать и мечтать о Рае – дурной тон, который свойственен самосвятам и людям, впавшим в прелесть. Духовные наставления всячески остерегают человека от дерзких попыток найти себе место рядом со Христом. Очень характерно выразил эту тенденцию преподобный Силуан Афонский:

– Держи свой ум во Аде и не отчаивайся.

Как можно в Аде не отчаиваться? Как можно поместить туда ум или душу, в эту холодную бездну, лишенную Бога, наполненную льдом отчаяния и огнем злобы, и не отчаяться? Откуда в этой черной пропасти может родиться надежда, и как там может проблеснуть луч любви Бога? Понятно, что святой говорил о надежде и доверии Богу, и то, что он выстроил фразу в принятых тогда понятиях и терминах. Но эти слова вне традиций и культуры Афона выглядят ненормально, как рыба на берегу.

Существуют две причины, отталкивающих человека от Рая: внешняя и внутренняя.

Внешняя состоит в свидетельствах о святых, содержащихся в житии и графическом изображении.

Икона – это набор художественных приемов, выработанных Церковью, для отображения преображенной действительности. Но почему тогда святые  на большинстве икон сердитые, напряженные, скованны набором дежурных театральных поз? Как писал преподобный Силуан Афонский: «Современные иконописцы святых пишут немцами».

С эстетической точки зрения иконописание – это прекрасный пласт рафинированной культуры. Но как-то из драматургичной иконы Рима и Византии, где лики чрезвычайно выразительны и участвуют в диалоге со зрителем, поздние иконы превратились в разновидность декоративно-прикладного искусства, где лики, фигуры, сюжеты стали подобны узору на обоях. Кажется, сделано все, чтобы воздвигнуть стену между зрителем и образом. Иконописный подвиг, изображаемый на досках, достиг границы монофизитства, когда кажется, что это житие не человека, но бесплотного духа. «Куда нам до них», – скажет молящийся христианин и, лишенный надежды на спасение, опустит свой ум в Ад.

Неожиданно вышло так, что эти жития святых стали настолько сухими и безжизненными, что в них различаются только подставляемые имена. А общее впечатление складывается из того, будто сами святые настолько далеки от обыденной реальности, что не вызывают никаких эмоций о возможности повторить путь их святости.

Слава Богу, двадцатый век привнес свежую струю в этот застой. Жития новомучеников полны текстами реальных узнаваемых жизненных ситуаций. Материалы допросов в ЧК, последние слова перед смертью, описания жестокого быта репрессированных христиан взламывают многовековую преграду и вселяют в нас надежду о возможности подвига и для нас. Дневники святого праведного Иоанна Кронштадского дают образ человека, с трудами двигающегося к Раю. А записки преподобного Силуана Афонского раскрывают внутреннюю драматургию души, любящей Бога.

Прижизненные фотографии преподобномученицы Елизаветы Федоровны, особенно та, где она снята в белом апостольнике и в профиль, не превзойдены ни одним иконописцем. Никому не удалось передать кистью эту воздушную тонкость образа, сфотографированную (!!!) святость. Фотокарточки наших новомучеников – небывалый в истории вклад в раскрытие образа святости. Если бы у нас были подобные изображения мучеников и великомучеников Рима, Византии и Турции, как обогатилась бы наша культура и наша душа. Эти фотографии – уникальный вклад во всю христианскую Церковь. Они – свидетельство небывалой силы, открывающей нам реальную святость. Свидетельство о ВОЗМОЖНОЙ и доступной святости.

Когда смотришь на человека, то видишь определенный психологический тип, и примерно представляешь его реакцию в жизни. То же самое с фотографиями новомучеников. В сочетании с их житием они дают ключ к тому, как рождается святость, и как она достигает полноты. И оказывается, что святость не только достижима, но она прекрасна, животворна, желанна и, главное, она рядом.

Когда просматриваешь фотографии новомучеников, взятые из тюремных дел, то невольно вздыхаешь: «Какой прекрасный народ. Как их много. Как бы хорошо быть среди них». Семья святых – она вся такая.

Сегодня день торжества огромной семьи святых. Они все разные. Есть патриархи, принявшие смерть за народ в лихое время. Есть тихие и умильные святые, дружившие с ангелами и зверями. Есть пламенные бойцы, и есть духовидцы. Есть рабочие, и есть дворяне. Есть дети и старики. Все это перечисляется к тому, что при Крещении с дарами Святого Духа нам всем без исключения дается свой особенный дар, вполне достаточный для открывания дверей Рая. Каждому из нас эта родня может сказать, как сказала Матерь Божия преподобному Серафиму:

– Сей нашего рода.

Мы все этого рода изначально. И Бог все делает для того, чтобы мы вернули себе благодать, данную Адаму при рождении. А мы часто делаем все для того, чтобы вырваться из Его отцовских рук и напакостить себе и людям. Размышления о нашей небесной родне должно ранить душу красотой их облика. Их поступки должны очаровать их благородством, великодушием и силой. А место, где они пребывают сейчас, должно показаться прекрасным.

Но что важно – стартовая площадка в Рай находится в пространстве нашей обычной жизни, которая совсем не похожа на пейзажи и города, изображаемые на иконах. Неправильно думать, что святость могла быть только в прекрасной Византии, в великом Риме и на Святой Руси. Двадцатый век показал, что она может быть даже в СССР, и даже в ГУЛАГе.

Святость многогранна. Наши святые очень редко спасались в одиночку. У нас редок был тип одиночной святости отшельников Египетских пустынь. У нас редок тип святости апостольской. Большая часть наших святых сперва искала аскезы, а потом шла обратно в мир. Это повторное вхождение в мир имело целью его преображение. Оно свидетельствует о том, что наши святые понимали страну и народ, как единую семью, устремленную к небу.

Наш тип святости – это деятельная любовь. Для них имело смысл не только спастись самому, но спасти Божий народ, паству размером с Русь. Это очень важная и упорно забываемая особенность  святости, которая предполагает и нашу собственную внутреннюю миссию. Понимание этой особенности – прививка от духовного аутизма и нездоровой рефлексии. Мы, живя среди верующих и неверующих, должны, по сегодняшнему евангельскому слову, исповедовать Христа перед нашими ближними. Это как работа с евангельскими «талантами». Поэтому жизнь в этой стране, с этим народом, внутри отдельной семьи совсем не помеха к спасению, как это часто пишут. Святость и бесы гражданства не имеют.

Ключ к святости дает сегодняшнее Евангелие. Он в исповедовании Бога пред людьми. Интересно, а как мы можем это сделать реально? Перекрестить пирожок в кафе, поклониться, проходя мимо храма, попросить благословения у монаха на улице, одеть черную рубаху, или отказать от колбасы и вина на корпоративе? Нет, путь к Богу приятнее и красивее. Описания этих путей собраны в житиях святых. В них сотни тысяч примеров прекрасной и чистой жизни. В них тысячи разных, казалось бы, безнадежных ситуаций, которые они обратили во славу Божию. Среди историй сонма святых всегда можно найти и выбрать путь, близкий именно мне.

В нашей жизни бывают моменты, когда мы святы, а бывает, когда нет.

Простил Христа ради, подал Христа ради, полюбил Христа ради – в эти мгновения благодать преображает нас, и мы святы, и светлы. Украл, нахамил, разозлился, опился вином, дал кредит под драконовские проценты, положил работнику нищенскую зарплату, живешь на две семьи – святость ушла. Кто-то свят секунду, кто-то час, кто-то всю жизнь. Есть люди наполовину святые, и есть напрочь отвергнувшие Рай. Но чаще у нас в голове идут волнами приливы духовной адекватности. То милый и ласковый, то грубый и злой.

Нужно стараться растянуть секунды просветления в часы, годы и жизнь. Одним усилием воли этого нельзя сделать. При помощи благодати, даваемой в таинствах, и благодати, берущейся от добрых дел, святость укореняется и растет, как дерево. Дерево надо поливать водой, а душу надо удобрять милосердием. Сами добрые дела нужно искать, а не ждать, пока будут посланы или случайно найдены. Так неспешно жизнь становится светлой и счастливой. Человек начинает ходить перед Богом, видит и слышит Его глас сердцем, и такому чистому праведнику Христос открывает двери Рая.

Святые появляются не тогда, когда соберется комиссия по канонизации. Святость, как мы видим на примере святых, не данность, а процесс. Она развивается как растение, из зерна в древо. Люди рождаются под рукой Божией примерно одинаковыми. Становятся же святыми в течение всей своей жизни, как, например, Иоанн Крестьянкин, как тысячи праведников, живущих сегодня рядом с нами. Если присмотреться, то их можно увидеть, поговорить, и чему-то научиться от них. Умение видеть святость приносит уникальную возможность учится ей не только на литературных примерах, но вживую. Не только общение, но даже память о святых благодатна и подобна лекарству, которое, как антибиотик, убивает бациллы греха.

Таким образом, мы видим, что наша страна, наша семья и наше естество – вполне достаточный набор для спасения и вхождения в Рай.

А святые – свидетели того, что к Господу идет много разных путей, и Господь имеет много разных небесных обителей по мере каждого из нас. Мы рождены к святости. А также очевидно, что иногда бываем святы, но сомневаемся и боимся себе признаться в том, что святость – наш удел. В этой трусости и лени причина плохой и унылой жизни здесь и Там. Нужно осознать необходимость движения по этому пути как цель жизни. Нам незачем всю жизнь тратить время понапрасну и готовиться в ад. В планы Бога не входит такая подготовка. Он ждет нас в другом месте и с другим опытом.

Сотни тысяч свидетелей милости Божией, прошедших земное поприще и переселившихся в Рай, вдохновляют нас на пути к святости, говоря нам:

– Приди! С нами хорошо. С нами Бог. Посмотри, как мы это сделали. Ты это можешь. Старайся, и получится так, как это получилось у нас.

Сам Бог говорит: “Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира”.

священник Константин Камышанов

Related Post

Залишити відповідь

Ваша e-mail адреса не оприлюднюватиметься. Обов’язкові поля позначені *